Консультация Психологический центр, интернет портал PsyQ.ru Публикации
Библиотека, публикации

"Сексуальное контрперенесение"

Эммануэль Боназия, тренинговый аналитик Итальянского
психоаналитического общества

(Фрагмент статьи)

Несмотря ни на что я аналитик


Альтернативным названием было бы: "Тела: эти неуклюжие хозяева комнаты анализа" поскольку эта статья говорит о фантазиях аналитика и взволнованном сексуальном состоянии при работе с обоими полами.
Ряд неотвеченных вопросов, возникающих во время клинической практики, а также отражение контрперенесения в целом и сексуальное контрперенесение в частности плюс его признанное теоретическое развитие или неразвитие мотивировало меня выбрать именно эту тему.
С одной стороны я столкнулся с экспериментальными данными моих фантазий в специфические моменты анализа с пациентами, а с другой стороны учитывая, что множество работ по контрперенесению теперь единодушно считаются повседневным рабочим инструментом, изучающее наиболее несопоставимые физические эмоции и ощущения, однако они вряд ли когда-либо касались сексуальных. К тому же и клинические случаи, представленные коллегами и мной, а также работы, представленные кандидатами на полное членство и прочитанные мной, страдали от того же несоответствия.
Что стало с "взрывной силой", с которой работал аналитик, которая сравнима с химической реакцией? Сексуальность пропала из процесса анализа? Это было не так исходя из моего личного опыта и из подозрительных и мимолетных подсказок моих хорошо знакомых коллег. Грубость школьника шла следом и тема в мгновение ока пропала, чтобы спрятать беспокойство и смущение или сексуальность пропала потому что новые теории и модели, особенно реляционные, и последующее отторжение ведущей модели так сильно обосновались в биологическом и в теле, снизили или убрали его важность? Или эти модели играют защитную роль в сексуальности?
В то время как эти вопросы атаковали меня и я пытался найти способ придать огласке мои размышления, я ощутил растущее беспокойство между риском "только взрослого" отчета и отстраненной интеллектуальной работы, я также почувствовал, что большая часть моего сопротивления происходила из двух главных источников: моего личного супер-эго и и супер-эго , как только были сделаны необходимые проекции, психоаналитического сообщества.
Мое беспокойство обнаружилось в определенной степени, когда во время библиографического исследования я обнаружил, что кто-то в 1992 году, единодушно установил сложности сохранения сильных чувств любви в психоанализе, создал панель, названную "любовь в психоаналитическом сеттинге", где противоречивый вопрос сексуального контрперенесения был обозначен. Похожая панель была организовала в следующем году Американской Психологической Ассоциацией.

Истоки концепции контрперенесения

Если бы Фрейд преуспел в повороте перенесения из опасного врага во время лечения в бесценного союзника, подобная операция не была достигнута в концепции контрперенесения. Мы его последователи, как я постараюсь отразить, не были полностью успешными, несмотря на огромный проделанный прогресс.
Слово контрперенесение было в первый раз официально употреблено в научной литературе в "Будущих перспективах психоаналитической терапии" (1910), где Фрейд пишет: "мы получили понятие о контрперенесении, которое происходит в докторе от вклада пациента на его бессознательные чувства и мы недалеки от того, чтобы ждать от доктора признания контрперенесения в самом себе и овладеть им."
Овладеть им, как? Но мы вернемся к этому вопросу в дальнейшем. Термин уже неофициально появился в одном из писем Фрейда Юнгу., когда он попросил ему помочь с его сексуальным вовлечением с Сабиной Спилрай; лично я никогда так сильно не увлекался, но я подошел близко к этому несколько раз и с трудом избежал…
Человек должен обладать толстой кожей и научиться контролировать контрперенесение, к которому каждый раз приближается.
И как отрастить необходимую "толстую кожу" в ситуации, когда вы неминуемо сближаетесь?
Фрейд уже сталкивался со страхом Бреера, когда столкнулся с сексуальными чувствами Анны О. (В миру Берта Раппенхайм) Бреер убежал, оставив своего пациента и психоанализ.
Давили бы мы, если бы видели это как выход из сексуального контрперенесения, которое было виртуально кровосмесительно (к тому де Мать Бреера звали Берта).
Если бы Дора оставила анализ, испуганная своими эротическими чувствами к аналитику, правильно ли для нас удивляться роли предупреждения Фрейда его сексуальной реакции на пациента?
Химическая лаборатория психоанализа это рискованное взрывоопасное место и взрывы происходят с удивляющей частотой. Сам Фрейд был спасен во время одной из сессий от объятий пациента своевременным появлением горничной, которая сообщает как некоторые пациенты выражали свою благодарность покраснев обнимая и падая на грудь к Профессору.
Ференци в 1911 рассказывает о намерениях скептичного Фрейда, взяв Эльму Палос, дочь его партнера, в анализ и как по прошествии трех месяцев терапии он влюбился в своего пациента.
Это горящий вопрос и Фрейд в курсе необходимости обсудить контрперенесение и предлагает в письме к Юнгу в 1911, что статью по этому вопросу стоит распространить членам аналитического круга.
В "Наблюдениях за переносом любви" в очередной раз указывается, что любовь пациента полностью нереальна, повторение прошлого, и что доктора должны сопротивляться и не бросать "непроходимость, которую они приняли в связи с контперенесением". Несмотря на сомнения Фрейда, что эта любовь имела реальные элементы.
Из этих начальных наблюдений явно следует, что: а)рассматриваемое контрперенесение сексуально по природе, б)существует риск физических отношений между пациентом и аналитиком, в) первые защиты те, которые взывают к самоконтролю , к защите невозмутимости – призывы натуры, которые переводятся в правила нейтральности – и воздержания, г) в то время как технические устройства, разработанные, чтобы достичь "толстой кожи" являются самоанализом и в последствии как рекомендуется в Рекомендациях врачей, практикующих психоанализ, тренинговый анализ аналитика с экспертом.
Изучение этой последней работы, вместе с инсайтом и противоречиях, которые говорят об эмоциональном и теоретическом труде, Фрейд испытывает обнародуя свое открытие, так же волнующе как и информативно в обсуждении заданной темы. Аффект анализа был столь разрушительным и таким серьезным препятствием, что чтобы противодействовать им хорошо известная метафора "отложите все ваши эмоции, даже человеческое сострадание" применяется, чтобы достичь эмоциональной беспристрастности, необходимой для работы. Однако в дальнейшем, другая широко известная телематическая метафора, где Фрейд кажется предлагает ситуацию с двойным сообщением: бессознательное аналитика должно функционировать как телефонная трубка, чтобы гибко провести передачу, включая бессознательное пациента, которое передается через свободные ассоциации.
Есть ли способ приблизиться к этому очевидному парадоксу, если аналитик должен "отложить в сторону свои аффекты"? Рекомендуемое решение это "обязательство… пройти предварительный анализ с экспертом". Это обеспечит и "очищение психоаналитика" и знание о "личных комплексах", которое затруднит понимание объекта психоанализа.
Фрейд, признавая достоинства этого правила в аналитической школе в Цюрихе, также обращается к жертве, принесенной теми, кто проходит анализ "не страдающие заболеванием", случай аналитика, воспринимающего как данность свое ментальное здоровье.
Здесь у нас есть данные идеального аналитика – беспристрастный и способный отложить в сторону свои аффекты, очищенный, без жалости и ментально здоровый даже до начала анализа.
Этот идеал "аналитической нормальности" не только идеализирует психоаналитика с последствиями, которые можно встретить и сейчас, но также будет казаться важным отклонением между техникой, теоретизированной Фрейдом и его клинической практикой, которые отличались человеческим состраданием и теплотой, иногда излишнее (такое как одалживание денег и предложение еды пациентам). Такое поведение сегодня поставило бы под сомнение его членство и сделало бы его очень сложным. Отклонение, из-за которого мы думаем, что во многом хотя бы в начале его технические инструкции были в основном адресованы к недостатку сдержанности, продемонстрированные его умными, но недисциплинированными учениками.
Нет нужды детализировать общеизвестную эволюцию концепции контрперенесения, основанную Ференци и продолженную Рейхом, Хейманом, Литтлом и Рекером. Однако я бы хотел указать, что этот путь шел в другую сторону от метафоры операции.
Правда в том, что чтобы компенсировать решение Фрейда "отложить все аффекты", которую можно назвать "шизоид" у нас есть депрессивное решение, т.е. интегрировать все аффекты. За исключением сексуальных.
В то же время взрывы продолжались с настойчивыми и разрушительными воздействиями на пациентов и на терапевтов, которые вели себя сексуально, и на репутацию психоанализа так же как на индивидуальные психоаналитические общества.
Вместе с уже упомянутыми ситуациями, у нас есть сексуальные отношения между Ренком и Алленди с из пациентом Анаис Нин, между Эйчорн и Малер, Фром Рейхман, который влюбился в пациента и прекратил анализ, Джонс, который долго защищался от обвинений в сексуальных отношениях с пациентами и Хан, , который с "гордостью" заявил, что никогда не спал с пациентами других аналитиков, а только со своими собственными.
Конечно это только общеизвестные случаи. Но впечатляет то, что психоаналитическое сообществе в большинстве случаев не пошло дальше административных санкций, которое включает после первичного отрицания (это не может быть правдой) исключение виновного на манере козла отпущения - уйди, освободи нас от зла и так далее… во всяком случае сейчас.
Оставляя в стороне все легкие моралистические контр оценки наших институтов, я бы хотел сохранить психоаналитическую линию и подтвердить, что сексуальные действия аналитиков является последствием самым очевидным, но не единственным, молчания, которое упало на сексуальность и сексуальное контрперенесение.

Исчезновение сексуальности с психоаналитической сцены

Потребность принимать во внимание национальные и культурные различия, которые влияют на психоаналитическую теоретизацию делают обобщения излишними. Для наших целей мы должны учитывать эти исчезновения как существенные (аналитик использует теории, в которых сексуальность играет незначительную роль) и форма (аналитик использует теории, где присутствует сексуальность, но он стремится не говорить об этом в официальных коммуникациях). Я бы хотел попробовать идентифицировать факторы, ведущие к "исчезновению", что в основном касается итальянского контекста, но мне кажется, что это в большей степени подходит и к другим культурным контекстам.

Теоретические причины

Дебаты, окружающие традиционные психосексуальные модели, смещение акцента к примитивному разрушению, исчезновение некоторых теорий из основной модели, данные от наблюдения за новорожденными и парой мать-ребенок, утверждение двойной модели развития, вкупе с чрезмерным взаимоднозначным утверждением терапевтических отношений, являются главными теоретическими факторами, в результате которых низводится на второй план важность сексуальности в теории и в аналитической практике.
А. Грин подчеркивает прогрессивную десексуализацию аналитических теорий с последующим возвращением к типу пуританства в психоанализе , а также Барале и Феррута ставят под вопрос теоретическое разделение между сексуальностью и отношением к объекту и разрыв концепции психосексуальности. Я думаю, что я согласен с этим и хотел бы уточнить, что отношенческие теории в общем стремятся исключить тело, в двойном смысле как источник сексуального и чувственного удовольствия и источник боли и страдания. По-моему это выражение общей человеческой тенденции, к которой я прибегал в другом месте, чтобы отрицать телесность, в связи с определенными переживаниями, включающими сексуальные; эта тенденция, выраженная в обесценивании некоторых психоаналитических отраслей Фрейдовской "биологии", выливается в ментализм, который граничит с мистическим и спиритическим видением психоанализа, например у Гротсштайна. На эту тему Ди Кьяра, говоря о психоаналитических докторах, намеренно использует выражение "доктора, в побеге от тела". Другими словами, согласно Ферро, если аналитику требуется работать с большим весом, которым является голова, он также обнаруживает частые операции, совершаемые разумом, чтобы отвергнуть реальность тела. В дальнейшем отношенческие теории недооценивают интенсивный и приятный чувственный обмен между телом ребенка и родителей, и как следствие взаимный эротический (гомо и гетеросексуальный) компонент и физиологические и патологические защиты, который происходят от этого.
На эту тему Уеллс и Кимбл Уайи, используя термин материнского эротического перенесения, признают эротические и садистские желания, направленные на определенные части тела аналитика, они происходят из чувственной связи с матерью и они строят гипотезу, что в лечении их выражение сдерживается стыдом и страхом быть униженным. Авторы также обнародуют сложность, с которой сталкивается аналитик мужского пола, работая с фантазиями пациентов дотронуться до него и дотронуться до его собственных пациентов.

Нормативные причины

Это можно отследить на уровень диктата личного супер эго, а также к скрытым и явными директивам научного сообщества.
Что касается последнего я бы хотел выделить, что работа через сексуального перенесение обычно подразумевает реакции контрперенесения той же природы или защитные реакции (избегание, контр-фобии или минимизация, например отдавание предпочтения только метафорическому пределу определенной сексуальной фантазии).
Учитывая, что мы аналитики не только работаем с нашим сознанием, но и с живой плотью наших чувств, страстей и физических желаний, можно понять, что нормальные чувства скромности и сдержанности не позволяют нам публично выставлять клинические взаимоотношения, где присутствует сексуальность, мы также не получаем помощь от психоаналитического супер эго, сформированного под воздействием личного анализа, супервизий, литературы, семинаров и основных теоретических моделей.
В этим тесно связан страх осуждения и диагноз коллег. Е.Уолф авторитетно заявляет, что любое привлечение сексуальной реакции, вызванной пациентами, выраженной или нет, всегда должно учитываться как признак психопатологии. Наверное в результате идеализации анализа, мы обнаруживаем, сталкиваемся с сильным запугиванием, контрастирующим с таким же сильным искушением, что приводит Уольфа и тех, кто согласен с его позицией, приравнивать фантазию к действию, последнее всегда является признаком психопатологии.
Габбард сообщает, что в ответ на опросник, присланный широкой выборке психоаналитиков, 86% мужчин и 52% женщин ответили, что чувствовали влечение или были сексуально привлечены пациентами. Это все психопатология?
Цитируя Плато, Фрейд утверждал, что разница между уважаемым человеком и правонарушителем в том, что первый видит сны ночью о том, что последний делает в течение дня, поэтому разница между "уважаемым" аналитиком и тем, кто отрекается от аналитической функции через действия в том, что у первого появляется дополнительная забота мыслить и держать в узде его сексуальные мечты и днем и ночью.
Я верю, что грань между патологией и нормой можно найти в действиях аналитика, другими словами когда он теряет голову, доказательство крушения аналитической функции. Поэтому задача сейчас состоит в том, как преуспеть в интеграции сексуальной фантазии в контрперенесении и как использовать его для пациента, вместо того чтобы использовать это против него – как завершить процесс трансформации контрперенесения в бесценного союзника терапии, похоже на развитие, которое произошло с перенесением.
Более того, если анализ есть в соответствии с принятыми теориями, интеграция, достигнутая за счет воспоминаний, перепостроений раздвоения личности, нарцисического восстановления Личности, компенсация, а также сама сексуальность, полученная опытом, высказанная и продуманная, имеет право играть роль в области аналитических отношений, учитывая важность инфантильной сексуальности и специфического сексуального контента пре-эдиповых и эдиповых перенесений между ребенком и родителями.

Желание сексуального контакта с пациентами

Стрин поддерживает важность признания того, что желание иметь сексуальные контакты с пациентами, в большинстве противоположного пола, есть человеческое, всестороннее и достойное понимания.
Результаты опроса, произведенного Габбардом, похоже на другие исследования в других терапевтических секторах, подтверждает эту гипотезу.
Желание на самом деле должно быть всесторонним, если Гиппократ предупреждал: "во сколькие дома я вхожу, я помогаю больным, я воздерживаюсь от нанесения добровольного вреда и особенно похотливые действия с делами свободных мужчин и женщин и рабов"
Эти направления, которые приняло аналитическое общество, обращаясь с демонстрацией сексуальных действий (начальная стадия неверия или отрицания, попыток замалчивать и последующее изгнание козла отпущения) могли бы также восприниматься как реакция на явление латентного коллективного желания. Нет сомнений, что во сне, который я видел на протяжении нескольких лет есть проявления латентности. Я с красивым пациентом и я вовлечен в сильные эмоциональные отношения. Иногда непоправимое почти что случается в том плане, что это непреодолимое удовольствие и на мысль о санкциях общества я бы сказал: только этот единственный раз не может быть очень серьезным! В другие времена это случалось: я представлял что мне это сойдет с рук или что меня безнадежно поймают и как следствие изгонят из Общества. И опять же, когда у меня было ощущение, что это случилось, для себя я отрицал то, что случилось. Иной раз наоборот мне снился сон и я ощущал глубокую боль от отказа от невозможной любви, чтобы продолжать быть психоаналитиком. Если структура сна отсылает нас назад к эдиповому, латентное созвездие, его супернамерение, являющееся эмблемой желания, о котором говорил Стрин, или по крайней мере моем желании, и неопределенность что касается психоанализа и психоаналитической функции, а также комплексное контрперенесение, включая сексуальное и и концепция контрперенесения в ее строгом значении, где пациенты также представляют родительские фигуры аналитика.
Этот последний факт также представляет и добавленный в дальнейшем элемент к сложности сексуальности на месте анализа , особенно когда она поднимает табу инцеста.

Эротическое, эротизированное и развращенное контрперенесение

До этого я говорил о сексуальном контрперенесении не выделив специально несколько аспектов, которые я считаю важными. Однако делая это я рискую стать слишком схематичным, поскольку три формы, которые я собираюсь выделить, сложно найти в чистом состоянии.
Когда я обращаюсь к эротизму, я имею в виду "нормальную сексуальность" и я принимаю позицию Кернберга, которая говорит, что полиморфные-развращенные фантазии, когда они свободно циркулируют, являются неотъемлемой частью этой сексуальности, в то время как их патологический характер выявляется устойчивостью. Также я согласен, что взрослая сексуальность предполагает для обоих полов интеграцию агрессивности и бисексуальности (со способностью идентифицироваться с противоположным полом) вместе с чувствами любви и нежности. Тем не менее это не исключает, что в "нормальной" жизни пары моменты эротизации и извращения могут возникать по различным причинам, которые сделает разделать от взаимодействий той же природу, связанные с патологией пары.
Рассматривая в литературе разные термины эротизации, я имею в виду защитный механизм психотического характера, где гиперсексуализация в первую очередь апеллирует к боли страданию от потери и расставания (одна из моих пациентов пережила ночь занятия любовью на следующий день после смерти ее матери), в то время как я употребляю слово извращение как Штоллер, для сексуализированной защиты, нацеленной в основном против ненависти и разрушения.
Несколько авторов, которые занимались сексуальным контрперенесением, в основном говорили об эротическом контрперенесении. Тауер утверждает, что различные формы эротических фантазий в отношении пациентов вездесущи и виртуально нормальны. Сирлз сообщает, что во всех успешно завершенных анализах чувствовал эротические и романтические желания в отношении многих пациентов, в которых он узнает разнообразие источников, включающих эдипов, защиту от расставания, Пигмалионский нарциссизм и реалистичный. Болонини, который говорит о любовном контрперенесении, испытывает в похожих ситуациях фантазии близости и любви, как любовник. Последние два автора подчеркивают важность жизни с этими реакциями которые соответствуют симметрическому перенесению пациентов, поскольку они считают этот тип перенесения эволюционным и креативным. Даже со сложностью, смущением и неохотой мы признаем эти чувства, соответствующие концепции нормы, сложнее становится когда появляются эротизированные и развращеннее реакции контрперенесения описанные ранее.
По правде говоря, авторы, которые занимались поставленным вопросом с терапевтами, которые занимались анализом осуждают откровенно патологическую природу.
Подчеркивая что по моему мнению патология располагается в делании дела и страха перед действием, я наоборот верю, что когда мы говорим об идеале "аналитической нормы" и когда мы можем терпеть и быть являться носителем даже психотических и развращенных черт, эротизированные и развращенные фантазии аналитика являются полезными иллюминаторами эмоциональной ситуации пациента и терапевтических отношений и надлежащим образом проработанные могут внести вклад в прогресс аналитической работы.

Клинические случаи
Введение

С неохотой я сейчас перейду к некоторым клиническим случаям . Моя неохота происходит не только из соображений природы супер эго но и эпистемологической и методологической сдержанности.
Использование клинического материала это широко консолидированная практика в общении с коллегами. Через это автор как правило старается продемонстрировать гипотезу или предположение, которое он считает верным по сравнению с остальными которые могут контрастировать или конкурировать с ним. Результатом этой практики является то, что каждая данная гипотеза или ее противоположность может быть продемонстрирована в связи с теоретическими категориями против которой тестируется клинический случай; это должно восприниматься как доказательство или демонстрация в традиционном научном значении, но более скромно как иллюстрация, которая поддерживает определенную гипотезу. Спенс написал многое по теме, которая я считаю может улучшить наши способы коммуникации и продвинуть климат серьезного взаимного уважения. Он спорит, что когда мы предоставляем клинические иллюстрации коллегам, слушатели или читатели подходят к клиническому материалу в нормативной способности, что означает что эмоционально-когнитивное сознание, которые разделяют все аналитики через схожий опыт (анализ, супервизия, литература), в то время как представляющий материал обладает кроме нормативной еще и привилегированной способностью, которая исходит из знания специфического случая и истории этого определенного анализа.
Обычно аналитик в качестве спикера или автора не явно уточняет элементы его привилегированной способности, принимая как данность, что те, кто его слушает или читает понимают или интерпретируют материал в том же ключе что и он. Мы знаем, что это редко случается в реальности и получатель в свою очередь читает клинический отчет применяя категории его нормативной способности, имея в перспективе ряд альтернативных интерпретаций.
Спенс подчеркивает потребность в том, чтобы представляющий "распаковал", т.е. прокомментировал как можно больше клиническое взаимоотношение чтобы расширить привилегированную способность читателя или слушателя и таким образом сделать явными причины его вмешательства. Эта процедура ограничит широкую площадь, занятую стерильнымти, фрустирующими и неуважительными "противоречивыми дискуссиями" в истории психоанализа.
С тех пор, как Спенс написал эти наблюдения, вопрос стал более сложным. Сегодня многие психоаналитики и я среди них принимаем множественность психоаналитических теорий, и следовательно разнообразных техник, обеспечивающих совмещение областей, и являются критическими когда речь идет об унитарной клинической теории как та предложенная герменетикой. Из того следует, что мы должны говорить о различных нормативных способностях и операция по "распаковыванию" клинического материала должна включать:
а) декларация теории соотнесения
б) точные сведения о том, как аналитик персонализировал это в своей собственной работе, т.е. те сегменты теории или дополнения, которые он в свете своего опыта и теоретического признания выделяет важную роль – и вместе с пунктами, которые включил Спенс
в) эти компоненты истории пациента и аналитика,, которые оправдывают вмешательство
г) условия среды (паралингвистические сигналы и контрперенесение) определенной сессии, где интерпретация обретает форму.
По причинам места, последующие иллюстрации хотя и содержат элементы рассмотренного до этого, в каком то смысле им не достает процедуры. Может возникнуть неверное ощущение что мои вмешательства происходят от недостатка адекватной и необходимой проработки.
В то время как я извиняюсь перед читателями, я бы хотел уточнить, что моя цель в том чтобы привлечь его внимание к тому что случилось после того, как была сделана интерпретация, и пригласить их приостановить любое мнение до его очевидной своевольности и чтобы не попасть в ловушку.

Эротическое контрперенесение

Я верю, что это типично для заключительных стадий анализа, где аналитик и пациент взаимно удовлетворены. Хотя это исходит от эдипового и пре-эдпового, это тем не менее содержит главные черты, которые основаны на реальности истории анализа и его позитивное развитие и возможность считать пациента реальным человеком, который любим и желанен.
Проработка влечет за собой чувства боли и отказа с истерической структурой и видимыми садомазохистскими чертами.
На протяжении долгого и сложного анализа, которому сейчас идет уже седьмой год, во мне она развила чувство гнева, потребность избавиться от нее, беспомощность и отчаяние. Последние несколько месяцев лечения были обозначены улучшенным желанием сотрудничать.
Сначала в одной и сессий я обнаружил, что испытываю сильную любовь и сексуальные фантазии в отношении ее друга, который является моим дальним знакомым. Вследствии болезненной внутренней работы, когда я понял, что мои эмоции перешли от пациента к другу, я обнаружила что с недавнего времени я жду время сессии с беспокойством. Ее лицо теперь стало привлекательным и ярким – я бы хотел иметь романтическую любовную связь с ней, хотя я знаю, что это невозможно! Я обращаю больше внимания на ее застенчивое выражение благодарности и во время сожаления, что она доставила мне столько труда. Эти чувства сменяются моментами гнева, что я интерпретирую как защиту против любви, которую она чувствует ко мне. После нескольких недель смущенная она рассказывает мне о сне, где я присутствовала и неясных романтических и эротических чувствах, которые она испытывает ко мне.
Мое эротическое контрперенесение работает как радар, подбирая похожие эротические моменты в пациенте и интенсивность моих чувств отчасти (только отчасти поскольку пациент не проецирует в пустоту) является проекцией интенсивности с которой пациент еще не готов справиться и что будет моей работой вернуть это в удобоваримом виде. Как жаль!
Как предлагает Болонини, лучше всего убедиться, что эдиповая вариация этого контрперенесения держитмся на дистанции в то время как фобическое избегание сексуальности пациента является следствием как последнее представляет эдиповый объект аналитика. С другой стороны оно может быть выражено в сознательных любовных и сексуальных фантазиях, где главная стабулирующая черта это непараллельный запрещенный статус объекта и трансгрессивная фантазия. Обычно это сопровождается чувством вины, направленным на мужа или партнера пациента или коллег, когда аналитик чувствует осуждение его любовных чувств и любые из его возможных соблазнительных или умышленных действиях.

Эротизированное контрперенесение

Как было упомянуто ранее, я использую слово эротизация в его узком понятии, как специфическую защиту против боли от потери и расставания. Другими словами это гиперсексуализованная вариация маниакальной защиты.
Эротизированное перенесение вместе с его безудержным явлением и интенсивностью обычно появляется в начале анализа и схожая реакция контрперенесения редка. Принимая во внимание незрелую идеализацию этого перенесения, реакция ианлитика является одним из сильных или слабых раздражителей из-за вторжения и отклонения пациента на индивидуальность терапевта.
Если изначальное эротизированное перенесение встречается симметричной реакцией контрперененсения, это обычно относится к некоему нарциссическому дисбалансу в аналитике, что часто поддерживается скорбным опытом в его личной жизни (развод, сметь важного человека, болезнь). Это ситуация в которой появляются сексуальные действия.
Другая область высокого риска эротизации с возможными сексуальными действиями появляется на заключительных стадиях анализа. Здесь использование защиты очевидно против проработки расставания.
Однако моменты эротизации включающие аналитика по большей части скрытые могут случаться по разным причинам и на других стадиях, о чем свидетельствует следующий пример.
Филиппо – 50-летний учитель, находится на четвертом году анализа. Его мать умерла несколько дней назад. Когда она вспоминает немного отстраненным тоном о своей боли и потери о безжалостном течении времени и о его собственном старении, я понимаю, что мной овладевают стимулирующие гетеросексуальные фантазии. Вскоре я начинаю спрашивать себя об этом странном происшествии. Не может быть что объектом моих фантазий был пациент? Мне сложно принять эту гипотезу поскольку это ставит под вопрос мою индивидуальность. Тем не менее я собираюсь с силами и начинаю рассказывать ему как он чувствует себя очень одиноким и грустными что возможно он захочет иметь со мной сексуальные отношения, чтобы почувствовать меня как можно ближе. Он подтверждает чувство опустошенности и сообщает как удивлен и напуган он был когда отец попросил его вчерашним вечером поспать с ним на месте матери.
С тех пор мы способны работать над реакцией Филиппо на его потерю через идентификацию с его матерью и последующей эротизацией боли.
В этом случае история пациента напоминает мне о потере моих собственных родителях и моем собственном старение и поэтому сексуальные фантазии могут быть интерпретированы как результат и личного вклада аналитика и вклада гиперсексуализированных механизмов пациента.

Перверсивное контрперенесение

Тереза – 29-летный психолог. Она попросила о терапии из-за жалобы на булимию, которая связаны с превалирующей истерической личностью.
На недавней сессии я начал фантазировать о том чтобы сделать ее неподвижной и изнасиловать ее. Я несчастлив в роли монстра. Я стараюсь отбросить этот отвлекающий образ, который кажется мне слишком психораталогичным, но бесполезно. А что если пациент пробудил во мне брутальные и примитивные черты, которые до этого были похоронены в моем подсознании?
Я начинаю рассказывать ей что я не знаю почему, но у меня есть чувство, что в ней горит желание быть неподвижной и изнасилованной мной. Последовала долгая тишина и я начал чувствовать, что преступил черту. Потом я спрашиваю ее почему она молчит. И пациент в смущении отвечает что она вспоминала фантазии, которые у нее были когда она мастурбировала будучи молодой девушкой – она ходила в спальню к родителям и представляла, что ее привязали к изголовью кровати. Пришли два мужчины, один постарше другой помоложе (кроме отца у нее был старший брат) и она дразнили ее и затем вошли в нее против ее желания.
Эти фантазии, рассказанные впервые после четырех лет анализа, являются стартовой точкой в изучении эдиповой-мазохистской констелляции в конкретных и метафорических сексуальных чертах, через применение реакции контрперенесения где я стал объектом садиста-насильника.
Я хотел бы уточнить, что в моей интерпретации не было ничего магического или особенно глубокого. Это было активировано, учитывая вклад Терезы, прогрессивной аккумуляцией в моей подсознании ее паралингвистических коммуникаций, иногда явных или еле прослеживаемых – томных взглядов в начале или в конце сессии, игра в прятки, как она завлекала меня сказать что-нибудь, ее явная непроницаемость и ее искусная провокация, чтобы на нее напрыгнули.
Я бы сейчас хотел рассказать о последней части сессии, чтобы продемонстрировать как интерпретация конкретной сексуальности была особенно тяжелой из-за моей защиты в отношении гомосексуальности, но нем не менее очень продуктивно.
Луиджи – 41-летний мужчина, женат с двумя детьми. Он попросил об анализе из-за долгой депрессии и хронической неудовлетворенности от отношений с его женой и его бесчисленным интрижкам на стороне. Здесь есть серьезные навязчивые защиты, которые приводят к еще более сильной депрессии.
Он старший из трех детей. Буйные ссоры между отцом и матерью привели к тому что он встал на сторону последнего, который с тех пор как он был маленьким считал его настоящей главой семьи. Его внутренний мир доминирован жестоким отцом матерью,, копией его основных объектов.
Сессия последняя за месяц происходит на пятом году анализа. Вот уже некоторое время мы изучаем тему его очевидной латентной гомосексуальности.
Пациент заходит в офис с высунутым языком и моя моментальная ассоциация сопряженная с отвращением, что он хочет меня облизать.
Первая часть сессии занята его историями о его сложностях с женщинами, которые его подавляют и доминируют над ним, у Л. Такое впечатление, что его отец слабый мужчина и страдает от такой же проблемы.
Я думаю об отсутствии положительной фигуры отца с которым можно себя идентифицировать и как это одна из главных причин его интереса гомосексуальным миром, хотя он ни разу не пробовал.
В определенный момент пациент рассказывает мне о сне и потом без каких-либо ассоциаций он замолкает на несколько минут. Я не говорю ничего и жду когда он мне скажет что-нибудь что я могу интерпретировать. Затем он меняет тему и я чувствую определенное раздражение.
Аналитик: Вы рассказываете мне о сне, а затем сидите тихо и будто ждете, что я вам что-нибудь скажу. И видя мое молчание вы оставляете сон и меняете тему как будто вы хотите меня спровоцировать и раздражить…
Пациент: (он смеется и говорит с чувством) конечно я хочу чтобы вы говорили… а вы наоборот ничего не произносите. Вы уже получили свои деньги а я остаюсь держать свой член…
Аналитик: (я растерялся от последнего выражения… это не его обычна манера выражаться, которая обычно формальная и правильная. Что он имеет в виду? Что если я молчу он вынужден прибегнуть к мастурбационному самоудовлетворению его пенисом? Оставлен держать член… оставлен держать сосок…Я интерпретирую последнее направление… я успокоен… модель мать-ребенок успокаивает меня… однако я протестую что уже давал ему похожие интерпретации. И потом неужели контекст последних сессий не было проработкой его гомосексуальности… Я помню в нале сессии его высунутый язык и мои ассоциации, я думаю о его фантазии пососать мой член и мне отвратительно.
И взволнован… у него даже есть борода!... И потому так ли мы уверены что это одна из его фантазий?... Тем не менее мне надо это интерпретировать… затем я возвращаюсь к модели мать-ребенок и снова успокаиваюсь… потом мне приходят на ум размышления об интерпретациях, которые аналитику сложно сделать...)
Может вы хотели бы подержать мой член…
Пациент: (после короткого молчания) но символически что это значит?
Аналитик: (Кажется что Л. с тревогой ищет символы со своей привычкой ителелектуализации. Я соблазнен сделовать в область оральности и груди, но я сдерживаю это и не без тревоги)
Никакого символа. Я просто говорю о вашем физическом желании подержать мой член
Пациент: А, я понимаю. Прицепиться к вашему члену, так чтобы я не упал, что я в безопасности… Я не упаду
Аналитик: (Л. вытаскивает старые интерпретации. Я не убежден…Я думаю о его тенденции объясняться так, чтобы освободиться от его эмоций)
Я не уверен в этих объяснениях, я думаю о вашем желании засунуть мой к вам в рот
Пациент: (короткое молчание а затем снова активным голосом) Я моментально подумал о двух вещах. Первое вчера когда я бегал вокруг как обычно… Я думал о моих сложностях с женщинами и поэтому я подумал на секунду: но другие мужчины, как они это делают? Было бы мило поговорить об этом с мужчиной…
Другое это эпизод, о котором я вам говорил… когда я был ребенком… о том мужчине, который положил свой член мне в руку. Это испугало меня и я убежал… только сейчас я понимаю, что если бы я остался это бы закончилось как вы сказали, что я бы взял его в свой рот (короткая пауза)… Теперь я думаю о том, что как в понедельник я сказал что я хотел бы сократить до двух сессий и как можно скорей покончить с этим. После той сессии я чувствовал себя странно… то что я сказал контрастировало с тем как я в последнее время себя чувствовал.. то есть у меня есть чувство что отношения в вами изменились… что теперь есть больше теплоты и близости. Я чувствовал что я увлечен вами и что идея оставить анализ была больна мне и выглядела как побег…
Аналитик: (пока Л. говорит я приятно удивлен и меня трогают эмоции и чувства что он успешно установил контакт со мной, что я думаю было возможно через интерпретацию его желания/страха и мое преодоление моего гомосексуального волнения чувствую себя счастливым в этом момент и могу продолжать изучать его гомосексуальную фантазию)
Побег по типу того, когда мужчина дал вам свой член, когда вы были маленьким…
Пациент: я об этом не думал…
Аналитик: Кажется что в момент когда вы чувствуете большее тепло и близость между нами вы боитесь что я положу его к вам в пуку и что вам захочется его пососать.
На следующую сессию Л. приносит сон. Он со своим партнером на мессе и в церкви находится пара средних лет которые женятся. Л. чувствует потребность поговорить с этой парой пока не закончилась месса. Мужчина напоминает ему о дяде, брате его матери, который когда Л. был маленьким засунул ему в рот первую сигарету и делая это признал что он становится мужчиной.
Разумно думать что интерпретация сексуальной фантазии преодолела важные трансформации, хотя в религиозном и ритуальном климате когда родительская пара , которой не было у Л. появляется и родительская фигура которая кладет вещи ему в рот и подталкивает его рост. Это все еще странная семья, мы почти можем сказать Малиновскян, в моде Тробриандских островов, где родительский авторитет был показан братом матери. Однако это многообещающее начало, которое подтверждается в последующих сессиях когда Л. с болью вспоминает недостаток физического контакта и нежности с его отцом и сказал мне в смущении от своих желаниях обнять меня и быть обнятым мной.

Заключения

Я разрабатывал гипотезы:
1) что исчезновение сексуальности из психоаналитического сценария приписывается, помимо других факторов, к недостатку теоретической формулировки и как следствие неадекватному использованию сексуального контрперенесения.
2) что недостаток формулировки должен относиться а) к проявлению соблазна и в основном но не только к табу инцеста и б) к понятным сложностям в презентации коллегам
3) что идентификация трех главных вариаций, эротического, эротизированного и перверсивного важно в рамках сексуального контрперенесения
4) что правильное применение этих контрперенесений может сыграть ценную трансформационную и интегративную роль особой важности как для пациента так и для аналитика.
Из того что уже было сказано очевидно что мое видение контрперенесения согласно с теми авторами, которые верят, что это совместное производство, отчасти созданное аналитиком и отчасти пациентом – почти что промежуточный объект в значении термина по Виннискоту. В этой перспективе и метафорично когда психоаналитическая сессия похожа на сонату для четырех рук и реакции контрперенесения могут восприниматься как вибрации нот, издаваемые клавишами пианино аналитика и повторяются в руках (свободная ассоциация и паралингвистичыеская коммуникация) пациента. Многие аспекты темы которую я освещал требуют дальнейшего расслеования:
а) эта статья была написана аналитиком мужского пола, так какова соната, если аналитик женщина? Лестер признает сложность представления себя пациенту мужского кола как объект сексуальной инвестиции, признавая что чувствует себя больше в своей тарелке в роли матери-аналитика. Возможно что для женщин-коллег модель матери-ребенка также принимает защитную роль когда сексуальность появляется во время сессии. Конечно же я не могу напрямую оветить на этот вопрос.
б) С какими специфическими проблемами сталкивается аналитик с пациентом того же пола? Как защищена его половая индивидуальность, когда он "играет" роль противоположного пола?
с) Пианино аналитика не является безусловным инструментом: его следует последовательно настраивать потому что он подвержен влиянию времени, к неизбежным и болезненным обстоятельствам жизни и жизненному циклу. Очень возможно что все эти черты добавляют особенные еле уловимые разницы, которые потребуют дальнейшего изучения, к записям о сексуальном контрперенесении.
Новинки и последние публикации